В кафе «Март» 29 мая прошел вечер по случаю выхода книги Елены Котовой «Третье яблоко Ньютона». Долгий разговор более чем шестидесяти гостей, конечно же, вышел за рамки традиционной презентации. Возможно, он лишь подчеркнул, что жанр презентации себя изживает: у любой книги и ее автора есть столько возможностей присутствия в информационном пространстве, что читатели, критики, литературоведы готовы потратить целый вечер отнюдь не для того, чтобы узнать о новинке. Гости пришли, чтобы пообщаться с автором, задать ему провокационные вопросы, оценить мировоззрение, стоящее за книгой, тем более наполненной столь многими смыслами, поделиться впечатлениями. Иными словами, они пришли ради общения с автором и друг с другом. 

О том, что «вечер удался», говорит прежде всего то, что это не был монолог автора и его ответы на вопросы. Больше говорили гости, причем не только и не столько о книге, сколько об авторе. Открыла дискуссию главный редактор журнала «Мезонин» Наташа Барбье, заявив, что уже первый роман Елены Котовой «Легко!» поразил ее тем, что автор в ситуации, казалось бы, ломающей жизнь, не «упал на четыре лапы», а открыл в себе новый талант, и нашел силы писать с полной отдачей, профессионально, увлекая читателя. Кинорежиссер Татьяна Архипцова сказала, что поражена скоростью, с которой автор набирает писательское мастерство, причем не только в художественной прозе, но и в публицистике и в других жанрах. Отметив захватывающий сюжет, глубокую проработку каждой сцены и качество диалогов, она сказала, что хотела бы снять по ней фильм. Дело, как всегда, за малым — найти для этого продюсера. 

Ведущая программы «Форум» РБК Мария Строева заявила, что поняла, что Елена Котова — это звезда, еще когда та впервые пришла на ее передачу с экономическим комментарием. Философ и литературный критик Константин Кедров назвал Елену «другом, с которым всегда интересно», уже потому, что ее рассказ о своей книге подкупает искренностью и отвагой в нарушении многих канонов стандартных презентаций. Литератор и автор журнала «Стори» Наталья Смирнова сделала сначала провокационное заявление, что автор пишет обо всем со знанием дела за исключением, пожалуй... любовных сцен, а потом обратилась с не менее провокационным вопрос к адвокату Елены Котовой: «Скажите, Елена все-таки коррупционер или нет?»

Ответ адвоката Сергея Мирзоева был не менее парадоксален и провокационен. «Она — писатель», — заявил он, и развил свою мысль: «В любой стране, в любой организации, если человек, тем более женщина, неординарна, одновременно коллекционирует искусство, ездит на лыжные курорты исключительно с экстремальными спусками, создает и успешно продает авторские интерьеры, а попутно еще и бросает профессиональные вызовы коллегам своим интеллектом, бесстрашием в отстаивании позиции, она обречен стать сильнейшим раздражающим фактором. Чтобы избавиться от нее, найдут любое, даже самое невероятное подозрение. Например, что она изнасиловала пятнадцатилетнего голодного негритенка».

В кафе «Март» пришли и участники первой презентации книги, которая была организована в рамках клубной программы «СНОБа» всего десятью днями раньше. Порадовало и удивило то, что и «новые» и «старые» гости не расходились допоздна, а уже наутро в социальных сетях стали появляться их первые отклики. Хочу дать Елене Котовой совет: сменить главу из книги, которая знакомит с «Третьим яблоком Ньютона» посетителей ее веб-сайта. Чтобы все, кто был на посиделках и те, кто до них не дошел, смогли бы продолжить разговор...

Импульсом для этой статьи послужила вереница мнений, отраженных в проекте «Сноб» начала сентября. Сначала блестяще (во многом заслуженно, во многом нет) высмеяли «Правое дело», потом задумались о России перед выборами и после. Вадим Дымов написал, как хорошо было бы сплотить мелкий и средний бизнес, объединять его, возрождая у людей веру в себя и в человека. «Люди, у которых есть своя маленькая собственность, малые и средние бизнесмены живут в обществе, взаимодействуют с людьми, ходят к булочнику, сдают одежду в прачечную. Олигархи, напротив, живут в вакууме... не могут предложить правильный путь. Правильное развитие может быть только благодаря общности людей, у которых есть свое маленькое дело, это средние и мелкие работодатели, горожане, которые имеют убеждения, связанные с их интересами. Только под воздействием этих людей власть может измениться». У меня картинка мира другая, ею я и поделилась в виде реплики. На что Олег Чижов спросил у меня: «А что ты конкретно сделала, чтобы помочь МСБ объединиться в силу?» Так я поняла, что обязана свою картинку мира раскрыть подробнее.

В то, что, меняя сюртуки на зерно и обратно, можно построить рынок частных собственников, которые изберут демократическую политическую систему как способ разрешения общественных противоречий, не верил даже сам Карл Маркс. Так он написал в первом томе для абстракции, чтобы объяснить, что к чему и что почем. В реальной же истории частная собственность как общественный институт сформировалась из брутального процесса, именуемого «первоначальное накопление», о чем писал он же в 24-й главе тома третьего.

В Америке уничтожали коренное население и привозили для рабского труда на захваченных территориях африканцев. Делали это robber barons, отталкивающие персонажи, со временем мутировавшие в достойных Рокфеллеров. В Англии грабили колонии и сгоняли крестьян с земли, на которой разводили овец и сеяли ячмень, чтобы торговать шерстью и виски. У нас же была приватизация. Массовая, несправедливая, в ней захапали все те, кто смог захапать. Хоть мне ничего и не досталось в этом процессе, считаю его благом, потому что по-иному демонтировать государственную собственность в обозримый исторический период было невозможно. Это присказка.

После этого возник хаос неуправляемой демократии. Почему хаос? Потому что «демократы» хотели прекрасного правильного государства, где у собственников разных групп (мелких, немелких и пр.) разные имущественные интересы, которые они и выражают через политическую машину. А машина позволит им через голосование и другие формы общественного давления поставить под свой контроль государство и использовать эту машину для разрешения противоречий между людьми, имеющими разные интересы. Прежде всего имущественные. В России группы с разными имущественными интересами не сложились, потому что имущества по-прежнему у граждан так мало, что оно не определяет их гражданское поведение и не способно цивилизованно объединять граждан в элементы политической машины. Поэтому демократия не могла не превратиться в хаос. Хаос последних лет ельцинской поры надо было как-то останавливать, чем-то подпереть Пизанскую башню России. Это сделала путинская автократия, что также, на мой взгляд, было неизбежно, хоть и не понравилось «демократам».

Самое интересное происходило потом. Оставив какие-то ниши мелким булочникам a la Дымов, Чижов и Маркс, сильные мира сего монополизировали все остальное. Сначала (конец 90-х) упрощенно было так: все, что не консолидировали под собой национальные и региональные олигархи, осталось у государства. Народ остался не у дел, в прежней нищете. Раз народ беден, нельзя платить госчиновникам сколь-либо достойные деньги (кто это примет такой бюджет, Зюганов что ли?). Поэтому все сферы госрегулирования превратили в «поляны», где каждый по своему чину собирает ренту. «Что охраняешь, то и имеешь». Потом чиновный класс задумался, а зачем, собственно, так много оставили этим самым олигархам, российским аналогам robber barons, их же так народ не любит? Пересмотр итогов приватизации делать не стоит, а отбирать у них и у других то тут, то там — милое дело.

Опуская все летописание: за двадцать лет мы вновь вернулись к ситуации конца СССР — политическая монополия на власть и экономическая монополия госкомпаний на все мало-мальски стоящее. Ну, еще олигархи попискивают, которые встроились в эту государственно-олигархическую модель и платят свой оброк собирателям ренты. Начиная с середины 90-х, видя такой российский пердемонокль (мое слово, не ищите в словаре), Запад завопил a la Дымов и Чижов о среднем классе, который надо в России растить из булочников, как газон, бережно и терпеливо. Возникло поверье, что главное — делать кредитные линии для малого и среднего бизнеса (МСБ). Это поверье усиливалось поездками «в поле», обследованиями (коих я была нередкий участник), где МСБ стенал от отсутствия доступных кредитов. А кто не жалуется на отсутствие денег? Бизнесменов слушали и говорили: «Вот видите!»

Сначала международные учреждения стали делать бесконечные кредитные линии для МСБ через российские банки, потом сами российские банки в это втянулись. Это хорошо, это решает какие-то проблемы, но прежде всего дает самим банкам дополнительную ресурсную базу. До МСБ эти деньги, конечно, доходят, но в корне его проблем не решают. Хоть это правильно и полезно, это капля в море, и средний класс этим не создать. Опять спрячусь за чужими словами, на этот раз за губернатором Пермского края, любимым мною Олегом Чиркуновым. Когда к нему ввалилась делегация ЕБРР именно по данной теме, он произнес речь. Проблема МСБ не в том, что в стране нет для него кредитных ресурсов. Его проблема в том, что ресурсы ему дают неохотно, потому что МСБ находится в зоне невероятных рисков, зажат между крышами и поборами, регуляторами и пожарниками. Но главное, у МСБ нет в экономике ниш для собственного устойчивого развития и роста.

Продолжаю уже от себя. Ниш у МСБ нет — это главное. Сегодня кто-то делает какие-то пластиковые трубы, завтра — налоговые изменения, и все. Крупный бизнес не может отдать МСБ на аутсорсинг и устойчивые контрактные отношения ничего сколь-либо жизненно важного для себя: ни производство запчастей или пластиковых труб, ни порой даже столовые для персонала. Практически ничего нельзя отдать без риска не получить завтра то, о чем договорились. В империи каждого олигарха и в каждой госкорпорации непрофильных активов море, а отдать (продать) их МСБ олигарху стремно, а госмонополиям — неохота, пусть будут.

Политическая монополия и монополия в экономике снова, как и 20 лет назад, привела к полному отсутствию конкуренции. МСБ выживает не благодаря власти, а вопреки. Для начала можно заставить все госконцерны продать по номинальной стоимости все непрофильные активы. Да, половинчатая мера, но хоть какая-то ниша для МСБ и поле для конкуренции возникнут. Только кажется, что это ничтожно мало. Гостиницы в Красной поляне, причем тут «Газпром» или «Норникель», ВТБ или Сбербанк? Лесозаготовки для всех ЦБК с миллиардными оборотами? Зачем ЦБК этим заниматься? Но олигарх от ЦБК сумеет договориться с властями, а отдай заготовки маленькому человеку — начнутся проблемы, наезды и произвол. Зачем МСБ производить свеклу, картофель, растить телят на продажу, если хранения нет, до города довезти не на чем, продать на рынке нельзя. Потому что все это монополизировано ровно настолько, насколько это надо сборщикам ренты и не развито настолько, насколько сборщики ренты на развитие не способны и такими пустяками не заморачиваются.

От этой общей картины, от того, что наш любимый МСБ «под богом ходит», воспроизводятся и укрепляются убеждения, что все объединения — химера, на выборы ходить бессмысленно, снизу сделать ничего нельзя. А снизу действительно сделать что-то крайне трудно. Это такой гражданский подвиг — объединить вокруг себя других, пробиться, достучаться, добиться, не быть при этом смятым. Даже олигархам за это взяться боязно, но то обстоятельство, что и они все больше тоже «под богом ходят», заставляют отдельных безумцев типа Прохорова за это браться.

Мы остаемся бедными и бесправными, потому что бесправие и бедность — это целенаправленная политика. Другого объяснения бедности в такой богатой стране в моей картинке мира нет. Почему это целенаправленная политика? Потому что никто не создал прессинга размонтирования монополии экономической и политической. Кто его может создать? Только граждане, которые соединятся в борьбе за сколь-либо лучшую жизнь с крупным бизнесом.

Крупный бизнес не от хорошей жизни смотрит на МСБ и на граждан. Его уже так самого поджала монополия всего и вся, что у него не так много альтернатив. Либо все продавать к черту и сваливать, либо звать граждан вспомнить, что они граждане, и вместе с МСБ и гражданами демонтировать монополию рентной экономики и иерархической политики.

Я верю в человека, в граждан и в их объединения. Но также я убеждена, что нужны сильные лидеры, которые энергию этих граждан и их объединений сумеют консолидировать в реальный прессинг. «Правое дело» хочет не отнять власть у власти. Оно — и, я надеюсь, все мы — хочет сделать власть устойчивой, прекратить ее концентрацию, которая неэффективна, как любая бесконтрольная монополия. Потенциал власти можно «раскупорить», укрепив его гражданами, мелким и средним бизнесом, всеми, кто еще способен думать, объединяться, делать что-то для себя и для своей страны.

Власть не настолько глупа (хочу верить), чтобы не понять, что альтернатива такому разумному размонтированию собственной монополии, ставшей совсем неэффективной, — это Манежка, новый хаос и все остальные ужасы спонтанного протеста мало что понимающих, но законно недовольных многим людей.

Вот так, хотела просто ответить Дымову и Чижову про средний класс и булочников. А получилось эссе о текущем моменте.